Серые пустоши жизни - Страница 44

– Я придумаю… – глухо ответил он. – Пока что снимаю запрет и разрешаю грабить. Но только при самой крайней необходимости. И если во время грабежа по вашей вине погибнет хотя бы один, этим вы снова предадите меня. Вы поняли?!

– Да, Владыка! – раздался рев воинов.

– Я благодарю вас за верность, народ мой! – поклонился им Хранитель Меча. – А теперь – идите и обсудите то, что я сказал.

Йаарх стоял и смотрел на медленно растекающуюся с площади толпу. Люди о чем-то говорили, спорили. О чем?

Повернувшись к своим кровным братьям и сестрам, Йаарх приказал:

– Идите отдыхать.

Они молча поклонились и исчезли в толпе.

Меч не решался вмешиваться. Мальчишка, на удивление, все делал правильно, после случившегося хралы будут боготворить его и подчинятся его приказам. И от некоторых гнусных обычаев избавятся. Жаль, не ото всех…

Йаарх повернулся к князю и уставился на него. Старик смутился. Он был восхищен Владыкой, так говорить и поступать мог только великий воин и Повелитель. Как долго они ждали его и как хорошо, что народ остается в надежных руках. Владыка не даст им распуститься.

– А теперь, Фархат, веди меня к тем девушкам, чьей смертью ты хотел заслужить мое прощение, – услышал князь холодный голос Владыки. – Знать бы еще, какой идиот надоумил тебя…

– Но ведь это был древнейший обряд принесения извинений народа Повелителю, обряд Восстановления Вассалитета… – робко попытался возразить князь.

– А кто тебе сказал, – язвительно поинтересовался Хранитель, – что я хочу подобного обряда? Да я бы простил и так, если бы ты удосужился объяснить мне, в чем дело. Знаешь ли ты, что я почувствовал, когда увидел, как они вспарывают себе животы?

– Нет, Владыка… – на лбу старика выступила испарина.

«Неужели я ошибся?..» – мелькнула заполошная мысль. Если так, ему нет места среди живых.

– И не вздумай кончать с собой, старик, – холодно бросил Владыка. – Я приказываю тебе руководить народом в мое отсутствие. А судьей тебе будет твоя собственная совесть. Теперь веди.

Старый воин, пошатываясь и хватая ртом воздух, повел Йаарха и его спутников через площадь в лес. Он шел, почти ничего не видя перед собой. Поделом ему! Надо было помнить, ведь в хрониках записано, что Повелитель Тени ненавидит рабство, а значит, не потребует ничего подобного. А он… Он от страха совершил непростимый грех перед своим народом, перед самим собой, и даже с честью умереть теперь не может. Владыка запретил…

Они прошли через весь поселок, затем с полчаса пробирались по узким лесным тропкам и вышли на дальнюю поляну. На ней разместилось лагерем несколько сотен молодых женщин. Большинство из них отдыхало, некоторые сидели у костров и что-то готовили. И какие же они все были разные… У Йаарха дух захватило от этой пестроты. Блондинки, брюнетки, беловолосые, шатенки, рыжие. Да и оттенки кожи варьировались от почти белого до абсолютно черного. Он вздохнул, подумав о том, что они перенесли из-за гнусного древнего обычая, и угрюмо спросил у князя:

– И сколько их участвовало в обряде?

– Тридцать три, – с непроницаемым лицом, не выдав своих истинных чувств, ответил Фархат.

Он снова поклонился Владыке. Хотя сердце старика рвалось на части, он, князь, не имел права выказать слабость. Фархат обернулся к женщинам, окружавшим их.

– Дочери племен народа хралов! – громыхнул над поляной его голос. – Владыка хочет с вами поговорить.

– А о чем? – ехидненько спросила подобравшаяся ближе всех смуглая красавица, с гривой слегка вьющихся черных волос. – О цвете требухи у каждой?

– Тьфу на тебя, Мелрия! – не выдержал князь. – Ох, не доведет тебя твой язык до добра…

– Ничего, ничего… – улыбнулся Йаарх. – Но пришел я поговорить с вами отнюдь не об этом, красавица. Я пришел поблагодарить вас за верность своему народу. Надеюсь, вам больше не придется жертвовать жизнью и выносить такую боль.

– Было бы о чем беспокоиться! – отмахнулась Мелрия. – Боль! Подумаешь! Мы – воины.

Потом она опять с ехидцей ухмыльнулась и сладеньким голосочком спросила:

– А хоть интересно-то было?

Хранитель не смог сдержать улыбки. На эту вредную девчонку смотреть не улыбаясь было невозможно. Большие зеленые глаза так и лучились лукавством, пухлые губы обнажали в усмешке великолепные зубы, симпатичный нос вызывал желание его поцеловать. Она и секунды не могла устоять на месте. Как жаль, что ей пришлось испытать такую боль…

Он опять помрачнел и ответил:

– Неинтересно. Если бы я знал, что предстоит – не допустил бы этого.

– Ты даже этого не знал, Владыка… – с еще большим ехидством в голосе протянула черноволосая.

– Что я могу сделать для вас, девочки?.. – хриплым голосом спросил он, вспомнив лужи крови на пыльной земле.

– Дай слово выполнить одну нашу просьбу, Владыка, – с крайне хитрым видом сказала Мелрия. – Тебе ее выполнение не будет стоить ничего, кроме потерянного времени и совсем небольших усилий…

Она снова захихикала. Князь забеспокоился – девчонки, поняв, что из Владыки они сейчас могут веревки вить, явно что-то задумали. Вот только что, хотелось бы знать.

– Ну так как, Владыка? – спросила бессовестная девчонка.

– Хорошо, – улыбнулся Йаарх. – Я даю слово выполнить вашу просьбу, в чем бы она ни заключалась.

– Учти Владыка, ты дал слово! Теперь не отказывайся! – девчонка, казалось, сейчас лопнет от смеха.

По толпе туда-сюда забегали смешки. Женщины, стоящие впереди, явно смеялись. Йаарх с недоумением смотрел на них, а старый князь, понимая, что отчаянные девки затеяли какую-то пакость, не знал, что ему делать.